Наличие у работника должника возможности контроля решает вопрос об оспаривании сделки

В рамках дела о банкротстве (№ А65-2518/22) кредитор обратился в суд с заявлением о включении в реестр должника требования из договора купли-продажи транспортного средства. Управляющим было подано заявление об оспаривании указанного договора.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления управляющего и субординировал требование кредитора, отметив, что оно является компенсационным финансированием, предоставленным аффилированным с должником лицом.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что требование подлежит удовлетворению в составе третьей очереди реестра, поскольку в деле нет доказательств возможности бывшего технического директора (кредитора) влиять на финансовую деятельность должника, а также поскольку оплата за должника лизинговых платежей осуществлялась кредитором с личной целью выкупа автомобиля, а не с целью предоставления компенсационного финансирования.

Кассация направила спор на новое рассмотрение, указав на следующее:

Ключевым вопросом в данном случае являлся вопрос о степени погруженности кредитора в финансовые дела должника. Между тем, суды не оценили контрдоказательства, представленные управляющим в подтверждение того обстоятельства, что кредитор наряду с иными лицами вплоть до своего увольнения был одним из фактических руководителей должника, обладавшим распорядительной властью.
Суд первой инстанции, субординируя требования кредитора, указал лишь на осведомленность последнего о ситуации имущественного кризиса. Однако, если кредитор не являлся контролирующим лицом, а являлся лишь работником, не имевшим возможности повлиять на решение об обращении с заявлением о признании должника банкротом, его требования не могли быть субординированы.
Суд апелляционной инстанции, повышая требования кредитора о компенсации лизинговых платежей, не убедился в возмездности сделки займа, не проведя надлежащую оценку контрдоказательств.
Автомобиль, как следует из пояснений ответчика, фактически являлся отступным, прекращавшим обязательство должника по возврату займа. Поэтому, если заемные отношения были реальны, сделка по передаче отступного была совершена в пределах периода подозрительности и, в любом случае, должна была быть проверена как преференциальная сделка. Однако суды обстоятельства, связанные с совершением сделки с предпочтением не устанавливали и не анализировали.

Фото: Freepik