Можно ли требовать от умершего банкрота и его наследника одно и то же?

Арбитражному суду Московского округа 29 марта пришлось выносить вердикт по делу, связанному с банкротством женщины, наследовавшей имущество после смерти супруга, также объявленного банкротом. Дело №А41-31815/2017 до этого было рассмотрено в первой и апелляционной инстанциях, однако выяснилось, что обе они неправильно применяли нормы материального и процессуального права.

В конце 2012 года супруги Лаврова и Скворцов на год заняли Белоусову $750 тысяч под проценты. Долг последний обязался вернуть к концу 2013 года, но неожиданно умер в апреле 2013 года, после чего его наследство приняла жена Татьяна.

В ноябре того же года скончался и Скворцов, а его наследницей стала супруга Ирина Лавров. Поскольку взятый в 2012 году долг Татьяна Белоусова так и не выплатила, Лаврова обратилась в Щелковский городской суд, который удовлетворил ее просьбу в августе 2015 года.

Было взыскано более 42 млн рублей в качестве основной задолженности, почти 7,7 млн рублей набежавших процентов и 60 тысяч госпошлины.

Это решение стало основанием для того, чтобы впоследствии суд объявил Татьяну Белоусову банкротом (2 апреля 2018 года), начав реструктуризацию ее задолженностей, в том числе и тех, что перешли к ней по наследству.

В 2019 году наследница обратилась в арбитражный суд с иском о признании банкротом своего бывшего мужа, долг к которому перед Ириной Лавровой также попал в реестр требований. После этого наследница написала заявление и попросила исключить эти требования из реестра ее собственных долгов, чтобы не допускать «задвоения» требований и обогащения кредитора Ирины Лавровой в двойном размере. Любопытно, что и первая, и апелляционная инстанции гражданку Белоусову поддержали, отмечая, что Лавровой достаточно уже того, что она заявлена как кредитор в деле о банкротстве умершего Белоусова.

Что же было обнаружено в кассации? Судьи Зенькова, Короткова и Тарасов обратили внимание на то, что ни одна из инстанций не учла элементарных истин. Долговые обязательства прекращаются тогда, когда они исполнены или есть основания для этого в законе или договоре. В деле таких оснований нет, а злоупотребление субъективными правами Татьяны Белоусовой было очевидно уже для первой инстанции и зафиксировано в определении столичного арбитража от 2 сентября 2019 года.

Суд округа также отметил, что для судебной практики предъявление одних и тех же требований к разным субъектам (в том числе и в разных процессах о несостоятельности) не является чем-то исключительным.

Поручители часто получают иски от кредиторов, по которым не рассчитались основные должники. Включение требований в реестр не тождественно их погашению, а значит, и исключать таковые из реестра к другому банкроту (в данном случае – к его наследнице) было бы несправедливо. Таким образом, принятые в 2020 году определения нижестоящих инстанций были отменены, а в ходатайстве Белоусовой исключить из реестра требований к ней долг перед Лавровой суд округа отказал.