Границы добросовестности при отчуждении требований в делах о банкротстве

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции принял во внимание осуществленные конкурсным управляющим мероприятия по пополнению конкурсной массы, частичное погашение задолженности, отсутствие доказательств сознательного затягивания управляющим процедуры конкурсного производства, представление управляющим соответствующих отчетов о процедуре. Также было отмечено принятие учредителями (участниками) должника, банком и, соответственно, его правопреемником гражданином рисков возникновения обязанности по уплате вознаграждения арбитражного управляющего и погашению судебных расходов по делу о банкротстве должника в случае отсутствия у последнего имущества, достаточного для их возмещения в связи с подачей заявления о банкротстве должника. 

Изменяя судебный акт и отказывая в удовлетворении заявленных требований в части взыскания расходов и вознаграждения арбитражного управляющего с банка, суд апелляционной инстанций исходил из того, что как только произошло материальное правопреемство оставшейся части прав по договору цессии, банк в силу обязанности, предусмотренной договором цессии, подготовил документы и направил гражданину уведомление о подписании акта с окончательно зафиксированной суммой прав(требований). Однако уведомление с актом не были получены цессионарием и возвращены обратно банку. 

Факт того, что гражданин не обратился в суд с заявлением о правопреемстве, как того требует договор цессии, не должен возлагать на банк негативных последствий. Такое активное участие гражданина в делах также дополнительно подтверждает знание гражданина о том, что происходило в процессах, когда было реализовано имущество, которое находилось в залоге у банка, и о состоявшемся переходе прав по договору цессии. 

Банк абсолютно законно и добросовестно перевел свои права и обязанности в рамках дела о банкротстве существующему, дееспособному, способному выполнить свои обязательства лицу. 

Кассация оставила в силе определение первой инстанции, обратив внимание на то, что управляющий обоснованно подчеркивал, что именно недобросовестность банка, заключившего договор цессии с целью уклонения от несения расходов по делу о банкротстве, является основанием для взыскания с него указанных расходов и вознаграждения. 

Вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии обязательств перед конкурсным управляющим на момент заключения договора цессии является необоснованным, опровергаемым материалами дела. В результате счетной ошибки суд апелляционной инстанции необоснованно признал погашенной сумму - задолженность, возникшую до даты заключения договора цессии, и непогашенную банком до настоящего момента. 

Также, по мнению кассации, вывод суда апелляционной инстанции о дате определения размера задолженности, подлежащей взысканию с банка, противоречит действующему законодательству. Дата заключения договора цессии имеет значение исключительно для определения момента возникновения взаимоотношений между сторонами такого договора, права и обязанности в смысле главы обязательственного права возникают в тот момент, когда это таким соглашением предусмотрено. 

Недобросовестность старого и нового кредитора в отношениях между ними, в том числе в части обязанностей заявить о процессуальном правопреемстве, не может влиять на право арбитражного управляющего на установленное законом вознаграждение и возмещение расходов. Первичный и новый кредиторы, по общему правилу, несут солидарную ответственность перед арбитражным управляющим за встречное исполнение обязательств заявителя по делу о банкротстве, возникших до замены кредитора. 

Кассационная инстанция также отметила, что арбитражный управляющий не давал своего согласия на заключение между первичным заявителем-банком и правопреемником-гражданином соглашения о переводе обязанностей заявителя по делу о банкротстве, формализованного в соответствующем договоре цессии.

Фото: Freepik