ВС разберется в оспаривании сделки за пределами исковой давности

В рамках дела о банкротстве гражданина (№ А40-32986/19) управляющим было подано заявление об оспаривании договора купли-продажи квартиры. В обоснование требования управляющий сослался на то, что, несмотря на формальную продажу недвижимости, должник сохранил фактическое владение над ней.

Судами трех инстанций заявление было удовлетворено. В обоснование своего решения суды указали на то, что в рамках уголовного дела в отношении должника постановлением районного суда наложен арест на объекты недвижимого имущества и автотранспортные средства, принадлежащие должнику и третьим лицам. Судами сделан вывод, что должник являлся фактическим собственником подлежащих аресту жилых помещений, в том числе спорной квартиры, формальным покупателем которой выступал ответчик.

Судами также установлено, что ответчик является женой брата должника и совместно со своими детьми безвозмездно проживает в квартире должника по иному адресу. При этом в ходе предварительного расследования в квартире должника были обнаружены многочисленные документы ответчика: оригиналы свидетельства права собственности на спорную квартиру, оспариваемый договор купли-продажи, копии документов на имя ответчика, договор вселения в спорную квартиру, заключенный между ответчиком и отцом должника.

При этом судами было отклонено возражение ответчика о пропуске управляющим срока исковой давности, исходя из того, что последний узнал о наличии оснований для оспаривания сделки 12.09.2019, а предъявил заявление в суд – 29.12.2021, то есть в пределах трехлетнего срока. Кроме того, как отметили суды, при разрешении вопроса о сроке исковой давности по заявлению ответчика, в действиях которого имеются признаки злоупотребления правом, следует учитывать, что в применении срока исковой давности может быть отказано судом в качестве санкции за злоупотребление правом.

Верховный суд (ВС) РФ отказал в передаче жалобы на рассмотрение коллегии, однако с таким подходом не согласился заместитель председателя ВС, который отменил отказное определение и отметил следующее:

Ответчик указывает, что спорный договор заключен и начал исполняться в 2001 году; действующие в тот период и впоследствии измененные (в 2005 году) положения ГК РФ связывали начало исчисления срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки с днем начала исполнения такой сделки, а не с осведомленностью истца.
По мнению заявителя, промежуточный судебный акт по уголовному делу о наложении ареста не создает преюдицию для спора о правах на имущество, равным образом последующий отказ в освобождении имущества от ареста не может рассматриваться как подтверждающий право собственности должника на квартиру.
Как отмечает ответчик, приговором установлено, что преступление совершено в 2014 году, после этой даты ни должник, ни ответчик не передавали спорную квартиру третьим лицам; при этом предъявленные кредиторами к должнику требования возникли только в 2010 году.

Фото: Freepik