Сбербанк «валит» независимую нефтеперерабатывающую промышленность?

Один в поле

Антипинский НПЗ, расположенный под Тюменью, называет себя единственным в своем роде частным предприятием, построенным с нуля, без опоры на активы и наследие советского прошлого. Правда, «построен с нуля» слишком громкое заявление — завод основан на месте недостроенного предприятия, купленного на торгах. А вот в остальном никаких упреков нет, компания действительно не относится к таким вертикально-интегрированным холдингам, как «Газпром», «Лукойл» или «Роснефть», полностью самостоятельна и способна перерабатывать 9 млн тонн нефти в год. Вроде как все прекрасно и амбициям завода можно только позавидовать, если бы не одно «но». У Антипинского завода, как у негосударственного предприятия, не было собственных месторождений.

Эту проблему пытались решить покупкой шести небольших залежей в 2010 году, и еще трех в 2015-м. Но столь скромного запаса нефтяных продуктов оказалось катастрофически мало для быстрорастущего и амбициозного предприятия. В итоге, в 2016 году, завод договорился о поставках с «Транснефтью», которая и должна была впредь утолять нефтяные аппетиты в том самом объеме 9 млн тонн в год. 

Развитие производства осуществлялось на деньги кредиторов, но в перспективе предприятие могло выбраться из долговой ямы. Однако все пошло не по плану. Минфин повысил налог на добычу полезных ископаемых, понизив при этом экспортную пошлину на нефтяные продукты, в результате чего экпорт стал выгоднее продажи внутри страны — для независимых российских предприятий нефть подорожала. 

Вишенкой на торте определенно можно назвать огромный долг завода перед «Сбербанком». Дело в том, что еще до 2014 года предприятие взяло крупный долларовый заем. А потом грянули санкции и обвал стоимости рубля в два раза, к тому же выросли проценты по кредиту — долг стал непосильным. Но предприятие как-то справлялось и не планировало завершать свою деятельность, пока ему в этом не помогли.

Банкрот?

Согласно арбитражному делу на 2019 год предприятие задолжало 346 млрд 444 млн 355 тысяч рублей ряду кредиторов, на основании чего и было запущено дело о банкротстве. Самым крупным заемщиком являлся «Сбербанк», который, наряду с другими трейдерами помогал проводить мероприятия по запуску производства, финансируя оборотный капитал на закупку нефти. Однако в какой-то момент трейдеры (в частности, VTB Commodities Trading, «дочка» ВТБ) нарушили договоренности и перестали предоставлять авансы, необходимые для закупок. У завода был запас нефтепродуктов, но он не мог существовать вечно — постепенно объемы работ предприятия начали сокращаться, а 26 апреля НПЗ и вовсе остановился. 

В Минэнерго по этому поводу холодно отметили, что остановка Антипинского НПЗ не повлияет на рынок — недостаток топлива восполнят другие компании. 18 мая завод направил в арбитражный суд Тюмени заявление о признании его банкротом. Официальная причина — невозможность расплатиться с долгами и кредитами. Но почему никто не встал на защиту производства?

Вездесущий «Сбербанк»

Напомним, что о банкротстве Антипинского НПЗ сообщил гендиректор Максим Андриасов. Он занимает свой пост с конца ноября 2018 года, а выдвинул его кандидатуру не кто иной, как сам «Сбербанк». Это один из тех фактов, почему в специализированных кругах именно банк считают инициатором банкротства предприятия. Прежде было известно, что погашение кредита перед «Сбербанком» отложено до 1 июля 2019 года, однако финансирование перестало поступать гораздо раньше. 

Вполне логично, что «Сбербанку» было бы удобнее предложить кому-нибудь из нефтяных гигантов выкупить Антипинский НПЗ, но с учетом долга завод стоил слишком дорого. Если же предприятие обанкротить и списать кредит, то найти покупателя было бы гораздо проще. К тому же «Сбербанк» не остается в накладе, ведь кредит выдавался заводу с учетом стоимости всего имущества, которое, с перевода на нынешние рыночные цены, может даже пополнить бюджет кредитора.  

Кроме того, в своем последнем обращении к трудовому коллективу гендиректор Максим Андриасов заявил, что грядущее банкротство не повлияет на производственную деятельность и сокращение рабочих мест, что еще раз подтверждает нашу теорию о том, что завод будет просто-напросто перепродан, лишившись гордого статуса «независимый».

Новый поворот

Ситуация казалась однозначной, пока 18 июля глава «Сбербанка» Герман Греф не обратился к Владимиру Путину с просьбой поддержать банкротящееся предприятие, изменив его экономические условия — в этом случае завод сможет расплатиться с долгом. Известно, что Путин, в свою очередь, перенаправил обращение вице-премьерам Антону Силуанову и Дмитрию Козаку для рассмотрения ситуации и возможных предложений по вопросу. 

В письме Греф попросил повысить логистический коэффициент для Антипинского НПЗ с 1,1 до 1,5, приведя в качестве примера менее удаленный от Балтийского моря Ухтинский НПЗ с коэффициентом 1,3. Благодаря этой мере государство поможет компенсировать высокие транспортные расходы. Также Греф предлагает разрешить своп-операции с целью замещения добываемой и направляемой на переработку в НПЗ нефти, что поможет наладить логистику и избежать многомиллиардных потерь. Этот благодетельный шаг Грефа не мог не удивить, впрочем, в просьбе ему было отказано. Минфин и Минэнерго посчитали, что идти заводу навстречу слишком невыгодно для государства. Предложение "Сбера" не поддержали и в Минприроде, а в ФАС и вовсе решили, что изменение лицензии для НПЗ может содержать признаки нарушения антимонопольного законодательства.  

Показания

В благие намерения «Сбербанка» не верит бывший акционер Антипинского завода Дмитрий Мазуров. В июле 2019 года его арестовали и отправили под двухмесячный арест по подозрению в мошенничестве и растрате кредитных средств, выделенных банком. Мазуров молчать не стал и на допросе заявил, что «Сбер» создал искусственные основания для дефолта, что необходимо для получения полного контроля над предприятием. В суде, состоявшемся 15 июля, бизнесмен также отметил, что руководство банка намеренно давит на следствие, имея ввиду заведенное на него уголовное дело. В свое оправдание предприниматель сообщил, что «Сбербанк» пытается сделать его похитителем по отдельно взятой кредитной линии, что «смешно на фоне кредитов на 3 млрд долларов, которые обслуживались и погашались последние 15 лет».

Дмитрий Мазуров уверен, что обвинения в мошенничестве абсурдны, т.к. на балансе завода достаточно активов. Если же запустить добычу на месторождениях в Оренбургской области (они принадлежат НПЗ), то все долги будут в скором времени погашены. Выходит, что Сбербанк намерено пытается признать предприятие банкротом, преследуя собственные цели, а обращение к президенту было опубликовано лишь для отвода глаз. 

Дмитрий Мазуров высказался и о личности нового гендиректора Антипинского завода Максима Андриасова, которого лица, знакомые с делом, считают «засланным казачком». Такого же мнения придерживается и Мазуров. Бизнесмен сообщил, что Адриасова назначил «Сбербанк» под угрозой остановки финансирования завода, а тот, в свою очередь, чуть ли не развалил предприятие, дважды продав один и тот же товар, предназначенный VTB Commodities Trading. «Дочка» ВТБ в долгу не осталась и в начале мая 2019 года добилась ареста заграничных счетов НПЗ, что повлекло запрет на экспорт продукции.

Отметим, что с заявлением на Дмитрия Мазурова в правоохранительные органы обратился именно «Сбербанк», также потребовав привлечь и бывшего гендиректора НПЗ Геннадия Лисовиченко — вредоносные действия этой парочки якобы привели к остановке завода. Мазуров был задержен 13 июля в аэропорту «Шереметьево», а Лисовиченко объявлен в розыск (следствие предполагает, что он скрывается заграницей). Несмотря на уголовное преследование, бывший гендиректор сам судится с Антипинским НПЗ, пытаясь взыскать свою премию в размере 10 млн долларов. На недавний суд он, естественно, не явился — его интересы представляла жена, Ксения Лисовиченко (по совместительству юрист). Суть в том, что гендиректору было назначено вознаграждение за достижение целевых показателей, завод подписал приказ, но «Сбербанк», являясь основным кредитором, не согласовал выплату. Если показания Мазурова верны, то Лисовиченко привлечен к уголовному делу опять же ради выгоды «Сбербанка», чтобы прекратить суд и исключить выплату крупной премии, используя старую-добрую догму: «лучшая защита — это нападение».