Новые подходы в судебной практике по субсидиарке в делах о банкротстве

Подробно в новых подходах судебной практики в вопросе привлечения к субсидиарной ответственности разбирался - Роман Чернышов, руководитель практики банкротства юридической компания NERRA.

При этом Верховный Суд РФ и в 2025 году активно продолжает рассматривать дела о привлечении к субсидиарной ответственности, выражая актуальные правовые позиции и формируя новые подходы в судебной практике. На основании анализа позиций Верховного Суда РФ можно выделить 3 направления развития практики в ближайшее время.

1. Распределение бремени доказывания, борьба с процессуальной пассивностью контролирующих лиц

В 2025 году Верховный Суд РФ неоднократно рассматривал споры о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам исключенного из ЕГРЮЛ недействующего юридического лица:

     - Определение СКЭС ВС РФ № 307-ЭС24-18794 от 11.02.2025 по делу № А66-9932/2023.

     - Определение СКЭС ВС РФ № 305-ЭС24-24042 от 16.04.2025 по делу № А40-277055/2023.

     - Определение СКЭС ВС РФ № 307-ЭС24-22013 от 25.04.2025 по делу № А56-114578/2022.

     - Определение СКЭС ВС РФ № 305-ЭС24-24568 от 30.05.2025 по делу № А40-55223/2023.

Основным предметом рассмотрения в данных делах являлось разрешение вопроса о распределении бремени доказывания оснований привлечения к субсидиарной ответственности. Основываясь на правовых позициях Конституционного Суда РФ, Верховный Суд РФ выработал единый подход по данному вопросу.

Его суть сводится к тому, что бремя доказывания сторонами спора должно быть распределено судом так, чтобы оно было потенциально реализуемым, то есть, чтобы сторона имела реальную возможность представить необходимые доказательства.

Кредитор, как правило, не имеет доступа к документации и информации о хозяйственной деятельности должника, в то время как контролирующие лица обладают всеми необходимыми сведениями. Такое информационное неравенство ставит кредитора в заведомо невыгодное положение. В связи с этим необходимо учитывать процессуальные возможности сторон и выравнивать их для обеспечения справедливого судебного разбирательства.

Для перераспределения бремени доказывания кредитору достаточно подтвердить наличие и размер задолженности (как правило, вступившим в силу судебным актом), факт исключения должника из ЕГРЮЛ как недействующего юридического лица и статус ответчиков как контролирующих лиц. При этом пассивное поведение контролирующих лиц, выражающееся в непредставлении отзыва на иск, неявке в судебные заседания, отказе от дачи пояснений или их явной неполноте, расценивается судами как недобросовестное процессуальное поведение.

В таких обстоятельствах необходимо исходить из предположения о виновности контролирующих лиц в невозможности исполнения обязательств перед кредитором. Именно на ответчиков возлагается обязанность доказать, что они действовали добросовестно и разумно, предпринимали все необходимые меры для исполнения обязательств, а невозможность расчетов с кредиторами была вызвана объективными факторами, а не их действиями или бездействием.

Кроме того, о недобросовестности контролирующих лиц могут свидетельствовать различные обстоятельства, к числу которых можно отнести:

     1) Непринятие мер по оспариванию исключения общества из ЕГРЮЛ при наличии задолженности.

     2) Необращение в суд с заявлением о признании должника банкротом.

     3) Смена руководителя на номинальное лицо непосредственно перед прекращением хозяйственной деятельности и финансовых операций.

     4) Вывод активов, совершение подозрительных сделок накануне фактического прекращения деятельности.

Вышеуказанный подход, изначально сформированный для споров о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам исключенных из государственного реестра недействующих юридических лиц, был распространен и на споры об ответственности контролирующих лиц по обязательствам «брошенных» компаний:

     - Определение СКЭС ВС РФ № 305-ЭС24-22290 от 21.02.2025 по делу № А40-113828/2023.

     - Определение СКЭС ВС РФ № 308-ЭС24-21242 от 10.04.2025 по делу № А53-48051/2023.

В указанных определениях Верховный Суд РФ заключил, что правовая позиция о распределении бремени доказывания применима и к случаю, когда юридическое лицо еще не исключено из реестра, но является уже фактически недействующим («брошенным»), так как по существу экономически оно ничем не отличается от ликвидированного и нет никаких оснований уменьшать правовую защищенность кредиторов «брошенных» юридических лиц по сравнению с кредиторами ликвидированных.

Таким образом, кредитор, обратившийся с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц по обязательствам фактически недействующего юридического лица, должен доказать следующие обстоятельства:

     1) Наличие и размер перед ним задолженности у юридического лица.

     2) Наличие у должника признаков фактически недействующего юридического лица.

     3) Контроль над этим должником со стороны физического и (или) иного юридического лица (лиц), привлеченных в качестве ответчиков.

     4) Отсутствие содействия последних в предоставлении сведений о финансово-хозяйственной деятельности должника в необходимых объемах.

Как отмечает Верховный Суд РФ, кредитор вправе доказать и большее, однако, как правило, совокупность указанных признаков уже достаточна для возложения на ответчиков обязанности по доказыванию обстоятельств, опровергающих наличие оснований для их ответственности, поскольку сокрытие контролирующим лицом сведений о причинах неисполнения подконтрольным лицом денежного обязательства предполагает его интерес в укрывании собственных противоправных деяний, повлекших невозможность погашения требований кредитора.

Необходимо обратить внимание, что подобная тенденция, заключающаяся в недопустимости процессуальной пассивности контролирующих лиц, стала распространяться не только на споры о субсидиарной ответственности ликвидированных и «брошенных» организаций, но и на рядовые споры о привлечении к ответственности в рамках дела о банкротстве.

Так, в определении СКЭС ВС РФ № 307-ЭС25-1939 (1) от 10.09.2025 по делу о банкротстве ООО «ТехИнновации» № А56-11260/2023 была зафиксирована важная правовая позиция о том, что законодательство о банкротстве прямо предписывает контролирующему должника лицу активное процессуальное поведение при опровержении косвенных доказательств заявителя о наличии негативных последствий от его недобросовестных действий (бездействия) (пункт 2 статьи 61.15, пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве). В таком случае задачей судов при рассмотрении подобных споров является разъяснение ответчикам необходимости предоставления возражений по существу под угрозой принятия решения не в их пользу.

Таким образом, сформированный Верховным Судом РФ подход направлен на защиту прав кредиторов и стимулирование контролирующих лиц к добросовестному поведению как в процессе управления компанией, так и в ходе судебного разбирательства. Пассивность и уклонение от раскрытия информации теперь трактуются не в пользу контролирующих лиц, что значительно повышает шансы кредиторов на удовлетворение своих требований.

2. Учет суммы мораторных процентов при расчете размера субсидиарной ответственности

В определении СКЭС ВС РФ № 302-ЭС24-490 (2, 3) от 04.08.2025 по делу № А74-5486/2020 Верховный Суд РФ сформулировал важную правовую позицию по вопросу состава субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц. Так, в размер такой ответственности подлежат включению не только основной долг и финансовые санкции, начисленные до банкротства, но и мораторные проценты.

Верховный Суд РФ отметил, что мораторные проценты по своей сути являются продолжением финансовых санкций, действовавших до банкротства. Обе эти меры преследуют общую цель – компенсировать кредиторам невозможность пользоваться собственными денежными средствами. Разница лишь в том, что мораторные проценты устанавливают единую ставку для всех кредиторов, обеспечивая их равноправие.

Закон о банкротстве прямо включает финансовые санкции в размер субсидиарной ответственности и не содержит никаких положений, позволяющих исключать из него мораторные проценты. Ведь именно из-за виновных противоправных действий контролирующих лиц должник не может погасить мораторные проценты.

По мнению Верховного Суда РФ, противоположный подход противоречит как целям и смыслу Закона о банкротстве, направленным на наиболее полное восстановление имущественных прав кредиторов, так и общим нормам и принципам привлечения к гражданско-правовой ответственности. Отказ во включении в состав субсидиарной ответственности мораторных процентов стимулирует недобросовестное поведение контролировавших должника лиц, злоупотребивших конструкцией юридического лица во вред его кредиторам.

Нижестоящие арбитражные суды уже активно используют данную правовую позицию (например, постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 27.08.2025 по делу № А03-17640/2019), что может говорить о ее масштабном распространении и массовом применении уже в ближайшее время.

3. Освобождение гражданина от обязательства, основанного на факте привлечения его к субсидиарной ответственности

В пункте 58 Обзора судебной практики по делам о банкротстве граждан, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 18.06.2025, сформулирована правовая позиция, согласно которой должник может быть освобожден от обязательств, предусмотренных пунктом 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве, при отсутствии в период причинения вреда умысла или грубой неосторожности в его действиях, а также в случае добросовестного поведения во время процедуры банкротства.

В описании к данному пункту Верховный Суд РФ приводит следующую ситуацию. Так, гражданин, являвшийся членом коллегиального органа управления, был привлечен к субсидиарной ответственности за одобрение сделок, в результате совершения которых обществу причинены убытки. В то же время гражданин не являлся бенефициаром бизнеса, имущественную выгоду из убыточных сделок не извлекал, при одобрении сделок исходил из принятой в обществе модели корпоративного управления, предполагающей выполнение указаний основного контролирующего лица. Это послужило основанием для вывода о том, что в поведении должника имела место простая неосторожность. С учетом того, что гражданин добросовестно вел себя на протяжении всей процедуры банкротства, по итогам процедуры он был освобожден от соответствующего обязательства.

Таким образом, Верховный Суд РФ впервые отступил от императивного правила, предусмотренного пунктом 6 статьи 213.28 Закона о банкротстве, и разрешил судам освобождать добросовестных граждан от обязательств, возникших на основании факта привлечения к субсидиарной ответственности, при условии отсутствия умысла или грубой неосторожности в его действиях в период причинения вреда.

Анализ актуальной судебной практики Верховного Суда РФ в 2025 году позволяет констатировать комплексное развитие института субсидиарной ответственности. С одной стороны, происходит ужесточение подхода к недобросовестным контролирующим лицам через перераспределение бремени доказывания и включение мораторных процентов в размер ответственности, что направлено на защиту прав кредиторов. С другой стороны, практика становится более гибкой и справедливой, допуская возможность освобождения от обязательств тех лиц, в чьих действиях отсутствовал умысел или грубая неосторожность. В совокупности эти тенденции свидетельствуют о движении практики к установлению персонифицированной ответственности, прямо зависящей от степени вины и добросовестности поведения контролирующего лица.

Фото из личного архива Романа Чернышова