Кирилл Ноготков: «Случайный выбор арбитражных управляющих не принесет положительного эффекта»

Как отразится на профессиональном сообществе случайный выбор арбитражных управляющих?

К.Н.: Предложенный механизм рейтингования арбитражных управляющих, по сути, не имеет отношения непосредственно к работе самих управляющих. Критерии, заложенные в определении рейтинга, не характеризуют управляющего — его квалификацию, работу, результативность (прим. ред.: Минэкономразвития предложило ввести балльную систему, в которой управляющих будут оценивать по сложным формулам с учетом сроков процедуры, цены реализации имущества, повышения цены на торгах и проч.).

Если говорить о продаже имущества с торгов, то здесь начальную цену реализации определяют кредиторы либо независимый оценщик. Стоимость же реализации имущества с торгов в конечном счете определяет рынок, и от арбитражного управляющего это никак не зависит. Скорость продажи определяют те же кредиторы, утверждая положение о торгах со сроками экспозиции имущества, электронные торговые площадки и организаторы торгов, обеспечивая наличие спроса со стороны покупателей. Длительность процедуры — заслуга не только арбитражных управляющих, но и кредиторов, арбитражных судов. Поэтому формула рейтинга, на мой взгляд, несправедлива.

С другой стороны, арбитражные управляющие являются членами саморегулируемых организаций (СРО). В последние годы саморегулирование работает все лучше и лучше — СРО сами платят из компенсационных фондов денежные средства за нарушения своих членов. Получился рабочий финансовый механизм, в котором людям становится «больно» нарушать законодательство. Нововведение убьет эту модель.

Вообще случайный выбор — не совсем случайный, как это позиционируется. Это торговля за ту или иную процедуру банкротства между арбитражными управляющими баллами, которые выставляет непонятно пока какой орган. При этом вся полнота ответственности остается как у арбитражного управляющего персонально, так и у саморегулируемой организации, в которой он состоит. При этом нужно заметить, что, в конечном счете, вся ответственность перекладывается на тех же арбитражных управляющих, членов саморегулируемой организации, которые и формируют этот самый компенсационный фонд и пополняют его в случае убытков. Стимула заниматься нормально в этой профессии просто не останется, модель изменится кардинально. Но какой она будет? Непонятно.

Вы не ожидаете абсолютно никакого положительного эффекта?

К.Н.: Более того, я думаю, что большинство арбитражных управляющих просто откажутся работать в такой системе. Зачем брать риски и ответственность за своих коллег, когда есть некий рейтинг, который непонятно кто и как формирует, а ты несешь финансовую ответственность? Мне, как арбитражному управляющему, это ни к чему.

Сейчас активно обсуждается процедура упрощения банкротства физлиц. Минэкономразвития даже предложило ограничить участие арбитражных управляющих — возможно ли это?

К.Н.: Если посмотреть статистику, то количество банкротств физлиц за последние годы неизменно растет. Когда мы говорим об упрощенном банкротстве, то речь идет о той категории граждан, которая не может оплачивать услуги арбитражного управляющего — 25 тысяч рублей в месяц. Но определить точное количество таких заемщиков никто не может.

Конечно, с точки зрения социальной направленности правильно было бы предложить механизм, в котором может быть банкротство как с арбитражным управляющим, так и без него. Но проблема здесь не в управляющем, а в методике. 

Если нужно соблюсти баланс интересов между кредиторами и должником, то арбитражный управляющий как раз является той фигурой, которая его лучшим образом обеспечивает. Если банкротство физлиц будет без арбитражных управляющих, значит, на кого-то надо переложить эту ответственность. Вопрос — на кого?

Тут есть две модели. Первая: перекладывать ответственность на добросовестность самого банкрота, когда вся процедура несостоятельности ограничивается несколькими публикациями. Первая публикация — о введении процедуры банкротства, затем, если в течение года нет никаких нарушений, нет активов, нечего продавать и оспаривать, то через год будет последняя публикация — процедура банкротства завершится. Если же кто-то из кредиторов выявил нарушение и недобросовестность банкрота, тогда все возобновляется по обычной процедуре. Здесь понятны мотивация и источники финансирования.

Вторая — модель, предложенная Минэкономразвития. Это банкротство без арбитражного управляющего, но на базе арбитражного суда. Как прописан механизм уменьшения работы в законопроекте я, честно говоря, так и не понял, потому что для того, чтобы это стало дешево, нужно просто минимизировать именно количество работы. А не убрать арбитражного управляющего, или добавить функций еще кому-нибудь. Вопрос в эффективности — кто сможет сделать эту работу лучше и качественнее, чем управляющий?

А согласны ли вы с тем, что многим физлицам-банкротам действительно неоткуда взять 25 тысяч рублей для оплаты работы арбитражных управляющих?

К.Н.: Наверное, да. Но это вопрос критерия определения того, кто попадает под эту категорию, а кто нет. И еще — кто должен за это платить? Если возложить обязанность на государство, то оно будет делать это из налогов, а значит, за банкротов заплатит общество. Здесь нужно понять, о каком объеме денежных средств идет речь. 

Я знаю несколько арбитражных управляющих, которые скажут: «Да ладно, черт с ними, утвердите мне нормальную систему вознаграждения, я буду по 100 физических лиц в месяц банкротить из социальной ответственности». Есть и такие. Но мы не можем понять, сколько этих физических лиц — 100, 1000 или 100 000 человек в год?

Если это тысяча, саморегулирование справится. Если сто тысяч, то, наверное, многовато. Все зависит от объема, а его, к сожалению, никто не озвучивает.

Недавно ЦБ указал Минэкономразвитию на законодательные пробелы в банкротстве умерших. Расскажите, как это происходит сейчас и как это следует делать?

К.Н.: Проблема банкротства умерших, безусловно, существует. Логика очень простая: если человек умирает, то у него остается не только наследственная масса, но и обязательства. Так вот, претендуют ли кредиторы по обязательствам на наследственную массу?

Есть кредиторы, претендующие на наследство, которым формально распоряжается нотариус. Возникают ужасающие случаи, когда человека уже нет год, а в отношении него введена процедура банкротства.

Еще одна проблема возникает при открытии счетов. В рамках процедуры банкротства необходимо открывать счет для расчета с кредиторами в банке, а как это сделать, если человека уже нет. Здесь есть ряд юридических сложностей, которые не предполагают наличие такой ситуации в принципе. В то же время, с точки зрения кредиторов, с наследственной массой нужно разбираться. Корректнее здесь было бы говорить не о банкротстве умерших, а о банкротстве наследственной массы, которая остается после смерти человека. Тогда нотариус, распределяющий по закону наследственную массу, и арбитражный управляющий, представляющий кредиторов, вполне могут отрегулировать этот вопрос.