Остался ли шанс у аффилированных и контролирующих должника лиц на включение требований в реестр?

На протяжении последних лет законодатель и судебная практика все более и более «затягивают петлю» на шее аффилированных и контролирующих должников лиц, создавая им препятствия для проведения контролируемой процедуры банкротства, вывода активов и ущемления тем самым прав независимых кредиторов.

Повышаются стандарты доказывания аффилированными и контролирующими должников лицами своей добросовестности, ужесточаются положения (в 2009 и 2017 годах вместо отдельных статей в закон о банкротстве введены целые разделы) об оспаривании сделок должника и привлечении к субсидиарной ответственности лиц, виновных в доведении должника до банкротства, повышается ответственность арбитражных управляющих и т.д.

В 2009 году в ст.19 Закона о банкротстве понятие «заинтересованных лиц» в части указания на «основных и дочерних по отношению к должнику» лиц было расширено до «входящих в одну группу», «аффилированных» и «заинтересованных в совершении сделки» лиц.

В абз. 4 п. 4 постановления от 23.12.2010 № 63 Пленум ВАС РФ со ссылкой на положения ст. 10 ГК РФ указал, что злоупотребление правом при совершении сделки достаточно для квалификации сделки как ничтожной и, следовательно, для отказа во включении требований заявителя в реестр.

В определении от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475 Верховный Суд РФ повысил планку, указав, что доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Высшая судебная инстанция неоднократно указывала также, что заявляющемуся кредитору не должно составлять затруднений опровергнуть сомнения в его фактической аффилированности с должником, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с ним (обзоры судебной практики ВС РФ № 1 (2017), № 3 (2017), № 5 (2017), № 2 (2018) со ссылками на определения № 305-ЭС16-12960, № 305-ЭС16-19572, № 301-ЭС17-4784 и № 305-ЭС17-14948 соответственно; определения Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ № 308-ЭС18-2197, № 305-ЭС18-413, № 305-ЭС16-20992 (3), № 301-ЭС17-22652 (1), № 305-ЭС18-3533, № 305-ЭС18-3009, № 305-ЭС16-10852 (4,5,6), № 305-ЭС16-2411, № 309-ЭС17-344 и др., постановление Президиума ВАС РФ от 13.05.2014 по делу № А41-36402/2012).

В текущем году правовые подходы были обобщены Президиумом Верховного Суда РФ в обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. 29.01.2020).

За подготовкой обзора практики внимательно следили на протяжении нескольких месяцев, его выхода ждали – еще не вышедший обзор активно обсуждали на разных площадках. И вот он вышел, работает несколько месяцев. На что мы рекомендовали бы обратить внимание?

Верховный суд РФ возложил на самого кредитора бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве.

Обзор разъяснил судам, что установив, при каких обстоятельствах предоставлялось финансирование, следует определить очередность удовлетворения требования контролирующего лица, а не отказывать во включении.

Обзор ввел понятие «очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты». Эта очередь наступает после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве (требований конкурсных кредиторов и (или) уполномоченных органов, заявленных после закрытия реестра требований кредиторов), но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ (требованиям собственников имущества должника - унитарного предприятия, учредителей (участников) должника.

ВС РФ сделал «реверансы» в пользу аффилированных лиц, указав, что очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих, - суды должны исследовать, добросовестно ли кредитор финансировал должника, не были ли направлены его действия на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушают ли они права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника (пп.2 и 3.1 Обзора).

Однако все прочие пункты обзора фактически направлены на воспрепятствование включению требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц в реестр требований кредиторов, из каких бы мыслимых вариантов добанкротного финансирования должника эти требования не вытекали.

Примечательно разъяснение, согласно которому даже очередность удовлетворения требования контролирующего должника лица о возврате займа, предоставленного в начальный период осуществления должником предпринимательской деятельности, может быть понижена, если не установлено иных целей выбора такой модели финансирования, кроме как перераспределение риска на случай банкротства (п.9 Обзора).

До этого, в том числе в подавляющем числе разъяснений обзора, речь шла о понижении очередности злоумышленных требований, возникших в том числе из транзитного, мнимого, компенсационного финансирования. Под последним понимается предоставление финансирования контролирующим лицом с целью вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности.

Теперь из п.9 обзора следует, что даже финансирование должника в благополучный период деятельности должника через механизмы, предполагающие возврат средств, не даст при его банкротстве контролирующим и аффилированным кредиторам равных прав с независимыми кредиторами.

После выхода обзора шансы на включение в реестр требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц стали еще более призрачными.

При этом независимым кредиторам не стоит расслабляться: никто кроме них не сможет посеять сомнения в добросовестности заявленных требований.

Принятие обзора имело большое значение для российских судов. За прошедшие полгода арбитражные суды многократно в обоснование своей позиции использовали разъяснения обзора. В отдельных случаях вышестоящие судебные инстанции использовали обзор для корректировки решений нижестоящих судов, которые были приняты до 29 января 2020 года. Поэтому содержащиеся в обзоре тезисы имеют самое что ни на есть практическое значение.