ВС заинтересовался притворным займом в деле о банкротстве

Как сообщается в материалах дела, причиной займа стало решение налоговых органов, вынесенное в феврале 2016 года. ФНС включила в состав расходов КУ более 462,8 млн рублей, дополнительно начислив платежи в сумме свыше 191,8 млн. В декабре того же года столичный арбитраж поддержал решение налоговиков. 

Обнаружилось, что руководивший компанией Фокин в течение нескольких лет (2011-2013 годы) выводил финансовые активы организации через аффилированные фирмы-однодневки. Часть денежных средств переправлялась на оффшорные счета, другая часть просто обналичивалась. В результате в апреле 2017 года Фокин оказался подозреваемым по уголовному делу, связанному с налоговыми махинациями. 

Чтобы возбужденное против него уголовное дело было закрыто, руководитель перевел на счет компании 114,497 млн, за счет которых долги перед налоговиками могли быть погашены. При этом сделку Фокин оформил в качестве договора целевого займа с условием начисления ежегодных выплат в 10% от суммы. К июлю 2017 года налоги были выплачены, а уголовное преследование главы УК прекращено. 

В ноябре 2019 года иск о банкротстве УК подала энергетическая компания, обслуживающая жилой фонд столицы. «МОЭК» потребовала признать организацию несостоятельной, что и было сделано в августе 2020 года. После этого в суд с ходатайством обратился конкурсный управляющий, попросив признать сделку «ДомМастер» с экс-руководителем недействительной. По мнению заявителя, налицо были факты вывода активов фирмы в пользу заинтересованной стороны в ущерб интересам кредиторов.

Однако дело о займе прошло все три судебных инстанции в мае, сентябре и декабре 2022 года. Везде ходатайство получило отказ. Судьи каждый раз исходили из того, что заем был целевым, организация и ее руководитель не были аффилированы. 

Компенсационное финансирование, каковым можно было бы считать факт передачи денежных средств, еще не является доказательством недействительности самой сделки. Тем более, что признаков неплатежеспособности у организации в тот момент еще не было. 

Судье Верховного суда Самуйлову дело показалось заслуживающим внимания. Истец указывал, что суды не учли имеющиеся в нем признаки притворности договора займа, которые следовало рассмотреть. Как указывают эксперты, применение ст. 170 ГК РФ в банкротных процедурах становится все более популярной практикой, связанной с признанием договоров ничтожными. 

Фото: Freepik