Потребительский экстремизм: мог ли инвестор годами не знать о банкротстве застройщика?

Началось все в 2004 году. Инвестор вложил значительные денежные средства в строительство спорного объекта с намерением выкупить несколько квартир. По договору срок окончания проекта приходился на 2007 год, однако инвестор не проявлял никакой заинтересованности относительно его реализации. Спустя какое-то время конкурсный управляющий опубликовал сведения о признании застройщика банкротом и открытии конкурсного производства, реестр требований был закрыт.

Тут начинается самое интересное. Инвестор вдруг направил свои требования почтой из Молдовы, до суда они дошли еще спустя 1,5 года. Он обратился в суд о восстановлении пропущенного срока подачи требований в реестр кредиторов.

Теперь коснемся позиции судов. Три инстанции удовлетворили заявление, денежное требование инвестора включили в третью очередь реестра требований кредиторов. Это решение было принято на тех основаниях, что фактически письмо было отправлено в срок. Верховный суд резюмировал, что управляющий не сообщил инвестору о запуске конкурсного производства, а потому тот и не прислал требований в нужное время. 

Вообще, по идее, инвесторы, участвующие в долевом строительстве, действуют разумно и осмотрительно — как минимум, интересуются строительством. А потому откладывание требований инвестора на неопределенно долгий срок выглядит странно. Сам инвестор не объяснил, почему он годами не интересовался стройкой. 

Далее беспечность инвестора удивила даже суд. Оказалось, что по договору уступки инвестор приобрел дополнительные права требования на строительство жилого дома по тому же адресу, несмотря на то, что на тот момент должник более трех лет находился в процедуре конкурсного производства. 

Поведение инвестора в данной ситуации явно нетипично. Обоснованность требования инвестора по существу судами не проверена — они лишь констатировали внесение денежных средств по квитанции к приходно-кассовому ордеру, и зафиксировали отсутствие спора в этой части. В данном случае стоит выяснить, действительно ли инвестор ничего не знал о банкротстве застройщика.